Кошачьи нежности

Больше всего на свете Лариса Арнольдовна не любила срыва планов, беспорядка и соседа – сантехника Алексея Степановича...

В тот день искусствовед Лариса Арнольдовна возвращалась с выставки – нарядная, в алом необъятном пальто, вся под впечатлением от искусства. Выйдя из лифта, она увидела, как сосед – как всегда, в кепке и рабочем комбинезоне – кормит сосисками грязного черного кота.

– Что это такое?! – грозно спросила Лариса вместо приветствия.

– Да котяра бездомный, – добродушно ответил Алексей. – В подъезде объявился. Решил подкормить его.

– Так, прошу вас, уберите ЭТО немедленно. Грязь и мерзость!

– Да вы гляньте, какой холеный под грязью. Недавно потерялся, явно! Или выбросили. Ну, чуть запылился…

– Это антисанитария! Он же с помойки! Значит так. Звоню в домоуправление, пусть разбираются.

– Они разберутся! На живодерку!

– Не давите на жалость! Я тоже люблю животных. Но здоровье дороже.

– Достала телефон, набрала номер, вызывающе глядя на соседа. Тот исподлобья наблюдал.

– Жестокая ты женщина, Лариса Арнольдовна. Иди… к своим картинам, – схватил кота и понес в квартиру. Громко хлопнула дверь. Лариса убрала телефон. «Прекрасно! Чувствую себя последней сволочью!» – пробормотала она и поплелась в квартиру. Пока Лариса с остервенением мыла руки, Алексей заглядывал под шкаф, куда спрятался кот. «Да… Я хотел собаку. Слышь, котяра! Буду звать тебя Полкан. Понял?» Кот неожиданно замурлыкал.

Прошло две недели. Лариса сидела вечером дома перед компьютером и печатала доклад, прихлебывая кофе. Из динамиков лился Чайковский. На лестнице послышался шум. В дверь позвонили. На пороге стоял врач «скорой». Повеяло недобрым.

«Здравствуйте! Я по поводу вашего соседа, Комарова Алексея Степановича… Знаете его? – медик говорил быстро. Женщина растерянно кивнула.

– Сердечный приступ, увозим в больницу. Дверь захлопнули, а кот выбежал. Присмотрите?» У квартиры соседа бегал пушистый черный кот и громко мяукал.

«Тот самый подкидыш… Ничего себе!»

– Лариса вспомнила грязного зверька у мятой газеты. «Ну, договорились», – и врач побежал вниз. Лариса вышла, посмотрела на кота и вернулась в квартиру. Прошла в гостиную, дрожащими руками налила коньяка, выпила и, сделав громче Чайковского, села за компьютер. «От них все равно одна грязь, я не могу, пусть сами разбираются», – бормотала она, барабаня по клавишам. Из динамиков гремели литавры. Утром Лариса взглянула на квартиру соседа – кот спокойно сидел на коврике, ожидая хозяина. Женщина, постояв, скрылась за дверью и вернулась с сосисками и газетой. Положила возле кота. Тот подошел, понюхал и набросился на еду. Лариса неожиданно для себя обрадовалась. Но тут же рассердилась: «Что это я? Надо позвонить домоуправу».

Прошел еще день. Кот упорно ждал хозяина. Лариса почему-то никому не звонила, а продолжала его подкармливать – колбасой, а потом кормом из пакетиков. Вечером ее ждал удар. Она собиралась в театр, но перед выходом позвонила подруга и сообщила, что, во-первых, театр отменяется, так как приехал ее муж, а во-вторых, руководство отменило выступление Ларисы на симпозиуме в Лондоне… В окно стучались тьма и дождь. Лариса, в халате, с разобранной прической, заваривала кофе под грохочущую арию из «Аиды». Поставила в электродуховку противень с полуфабрикатной лазаньей, прошла в комнату и устроилась перед телевизором – с кофе и пирожными. Жизнь стала казаться не такой уж скверной.

Внезапно погас свет, в квартире повисла тишина. Слышался меланхоличный шум дождя. Лариса выглянула в окно: в соседних домах тоже было темно. Она нашла свечу и спички. Некоторое время Лариса сидела, глядя на пламя. Потом вскочила, выбежала из квартиры и вернулась с котом. Пушистый зверек вы рвался и укрылся под шкафом. Женщина неуклюже села рядом, на пол, и вдруг всхлипнула: «Правильно делаешь! Я тоже хочу под шкаф. Никого не видеть. Как они мне все надоели! Котя, слышишь?» Ответа не последовало. «Скажешь, совсем тетка ку-ку? Нет... Просто несчастная. Хороший кот, красавец стал. Хозяин у тебя есть, заботится о тебе. А обо мне – никто. Никому я не нужна. Старая дура с картинами. Я светильник в коридоре не выключаю. Придешь домой, а там свет, будто кто ждет меня... Тебе хоть пожалуюсь. Мне и готовить для себя скучно. Хочется для кого-то. Ой! Я тебя угощу сейчас…» Женщина ринулась в кухню, чуть не сбив напольную вазу. Достала из остывшей духовки противень с лазаньей, вернулась в комнату и села на пол. Кот, привлеченный запахом мяса, выполз из-под шкафа. Понюхал угощение и начал уплетать. Лариса стащила с кресла подушку, плед и стала укладываться на полу. Бормотала: «Не получается, и бог с ним». Посмотрела на жующего кота, тлеющую свечу и заснула.

Через день Лариса Арнольдовна сидела в больнице у постели Алексея Степановича. Тот уплетал пирожки из большого бумажного пакета. «Язык проглотить можно!» – восхищался сосед. Женщина смутилась: «Ерунда, я лучше могу... Ватрушки, кулебяки…» – «И спасибо, что кота приютили!»

– «Так получилось, – смешалась она.

– И вы знаете, он такой воспитанный! Интеллигентный! Еще… Извините меня за тот инцидент, помните, насчет антисанитарии».

– «Я тоже нахамил».

– «Ерунда. Так вот. Была неправа и готова исправиться. Давайте я возьму кота. Насовсем».

– «А вы говорили, от животных грязь!» – «Не так уж и много. Радости больше. Алексей Степанович, отдайте Полкана!»

– «Не могу, я к нему привык».

– «Отдайте кота старой одинокой женщине!»

– «Это кому?!»

– «Да мне, мне!» – «Вы молодая и красивая. Когда не сердитесь». Лариса опустила глаза. Алексей воодушевился: «Давайте мы к вам с Полканом будем приходить и есть ваши шикарные пирожки».

– «Ну уж прямо шикарные...» – «И гулять вместе в парке. Я поводок сделаю».

– «Проще купить», – рассудила женщина. «Заметано!» – засмеялся сосед. Лариса тоже. Внезапно Алексей побледнел и схватился за сердце. «Позовите…» – и осекся, сползая по подушке. Спустя два часа Лариса бродила взад-вперед мимо двери с надписью «Операционная». Наконец вышла медсестра: «Вам же сказали – поезжайте домой. Мы позвоним… в любом случае». Лариса смотрела в сторону, в глазах стояли слезы.

Стояла сухая поздняя осень, ноябрь выдался на славу. Из динамиков городского парка лилась ария из итальянской оперы. По тропинке, заваленной опавшими листьями, крался черный пушистый кот. Он все ближе подползал к большой вороне, нагло разгуливавшей по дорожке. Наконец резко прыгнул. Но вредная птица улетела, обидно каркая и хлопая крыльями. Пушистый остался ни с чем. Женский голос позвал: «Полкан!» Кот обернулся и побежал на зов. Высокая крупная женщина в необъятном алом пальто подняла забияку на руки, укоризненно качая головой, а маленький сухопарый мужчина в кепке начал заботливо стряхивать с черной шерстки травинки, потом, смеясь, забрал его на плечо. Кот довольно жмурился. Пара неторопливо удалялась вглубь осеннего парка, а из динамиков все лилась и лилась сладкоголосая итальянская опера.